Что делать тем проповедникам, у которых слишком скудны их средства? Я разумею здесь тех из нас, у кого недостаточно необходимых книг и мало или вовсе нет денег для их приобретения. Собственно говоря, такого положения вещей не должно бы и существовать; приходам следовало бы самым должным образом заботиться об этом. Насколько это по силам им, должны бы они сами доставлять проповеднику своему не только материальную пищу, но и духовную. Хорошая библиотека должна была бы составлять необходимую часть церковного имущества. Деньги, употребленные на нее, были бы затрачены с пользою и принесли бы высокие проценты. Вместо того, чтобы красноречиво распространяться об упадке влияния кафедры, приходским старшинам следовало бы доставлять необходимые средства для поднятия этого влияния, доставляя пасторам материал для их проповедей.

Несколько лет назад пытался я уговорить приходские общины заводить у себя библиотеки для пасторов, как предмет первой необходимости; немногие предусмотрительные люди поняли важность этого предложения и начали приводить его в исполнение. С великой радостью увидал я там и сям появление шкафов, а на полочках их - книжные томики. Мне очень хотелось, чтобы такое начало было положено и всюду. В самом деле, урезывать пастора весьма плохая экономия. Те приходы, которые не могут дать хорошее содержание своему пастору, должны бы хотя сколько-нибудь пополнить этот недостаток созданием постоянной приходской библиотеки; и если бы из года в год понемногу пополнять ее, она могла бы сделаться, наконец, ценной. Пасторат моего почтенного деда обладал собранием очень ценных сочинений старых пуританских проповедников, которые переходили по наследству от одного пастора к другому. Я еще очень хорошо помню многие из этих мощных фолиантов, именно те из них, которые особенно привлекали меня своими удивительными заглавными буквами, изображавшими пеликанов, грифов, мельниц, играющих мальчиков или углубленных в чтение старцев. Могут сказать, что книги могли бы теряться при перемене пользующихся ими лиц. Но я готов поручиться, что ничего подобного быть не может; а избранный приходом комитет, который вел бы список всем книгам, точно так же мог бы заботиться об их сохранении, как заботятся теперь о сохранении церковного имущества, например, кафедр, скамей и т. п.

Те же, кому не нравится эта метода, могут поступить еще проще. Пусть всякий, кто обязан доставлять средства на содержание пастора, увеличит даваемое им хотя бы на 10 или несколько более, специально для доставления проповеднику кроме материальной также и духовной пищи. Что даст он таким образом, он получит обратно в виде улучшения проповедей, какие он будет слушать. Если бы была предоставлена беднейшим из пасторов хотя маленькая ежегодная сумма для приобретения на нее книг, это было бы приятной неожиданностью для них и великою пользой для общины. Разумные люди не ждут, что в их огороде овощи будут расти сами собою. Они каждый год удабривают почву для этого; они не ждут, что локомотив пойдет сам без топлива, что их лошадь или осел будут работать, не требуя корма. Так пусть же не ждут они и поучительных проповедей от пасторов, которые вследствие невозможности приобретения для себя книг отлучены от житницы науки.

Но тут возникает еще вопрос: что должны делать те, у кого нет приходской библиотеки, нет также и средств для приобретения книг? Мы должны признаться, что, если имеют тем не менее успех подобные люди, им нужно воздать гораздо большую почесть, нежели тем, которые выступают на кафедре во всеоружии.

Об N.N. рассказывают, что один из его товарищей отнял у него все его инструменты, кроме одного молотка и пилы и что он лишь с помощью только их сработал свой знаменитый шедевр; тем почетнее для него! Великая честь тем служителям Господа, которые совершили великие дела без помощи каких-либо орудий. Их работа значительно облегчилась бы, если бы они владели этими орудиями; но тем почетнее для них, если они сумели сделать многое без книг. На интернациональной выставке в Кеннингстоне все восторгались поварской школой *** единственно потому, что там готовились превосходные кушанья из самых невзрачных предметов. Горсть косточек и малое количество макарон превращались там в лакомства, достойные королевского стола. Если бы он обладал всеми сокровищами французской кухни и применял бы их к своему делу, то все сказали бы: "Это может сделать всякий!" Но когда он показывает вам лишь маленькие кусочки мяса и косточки и объясняет, за сколько грошей купил он их у мясника, и если затем приготовляет из них прекрасный обед для семейства из 5-6 лиц, то широко раскрывают глаза все лучшие хозяйки и удивляются, как это возможно; и если затем дает он им испробовать кушанье и они убеждаются, насколько вкусно оно, то удивление их еще увеличивается. Итак, неутомимо продолжай твою работу, бедный собрат, потому что, несмотря на все препятствия, тебе может удастся совершить великое в твоем звании и ты услышишь: "О ты добрый и верный раб!" И эти слова тем дороже будут для тебя, что ты работал среди таких нужд и скорбей.

Первый мой совет тому, кто может приобрести лишь немного книг, такой: пусть покупает он лишь наилучшие. Если не в силах он затратить много на книги, то пусть по крайней мере хорошо употребит он немногое. Лучшее есть всегда и наиболее дешевое. Предоставьте всякие "разбавки и разжижения" тем, кому средства позволяют приобретать предметы роскоши. Не покупайте молока с водою, но возьмите лучше сгущенного молока и сами влейте туда воды, сколько хотите. Наш век преисполнен литературными ткачами - профессиональными составителями книг, которые обычно до того толкут свой единственный гран мыслей, пока не покроет он собою наконец целый лист бумаги величиною с десятину земли. Эти люди имеют свою выгоду, но вам от них не будет никакой пользы. Поселяне, живущие на наших берегах, собирают морскую траву и возят ее к себе на тележках; и, конечно, эта трава очень тяжела от наполняющей ее воды. Но теперь они стали сначала высушивать ее и избавляют себя таким образом от излишнего труда и издержек. Так и вы, не покупайте для себя жиденького супу, берите лучше крепкий мясной экстракт! Старайтесь получить многое в малом объеме. Выбирайте такие книги, которые полны тем, что Джеме Хамильтон называет "библии", т. е. книжная эссенция. Вам нужны книги, написанные строго, верно и по возможности сжато; старайтесь же получить именно таковые. При составлении своего превосходного истолкования Библии др. Чалмерз пользовался единственно лишь "Конкорданцией", "Библией в картинах" Пуля, "Комментариями" Мэтью Генри и "Изысканиями в Палестине" Робинсона. "Эти книги, - говорит он своему другу, - все, чем пользуюсь я. В них заключается все, относящееся к Библии; более мне ничего и не нужно для изучения ее". Это доказывает, что даже те, к чьим услугам готовы всевозможнейшие пособия, все-таки довольствуются лишь несколькими классическими сочинениями. Если бы он жил в настоящее время, конечно вместо "Изысканий" Робинсона он взял бы теперь "Земля и книга" Томсона или взамен "Библии в картинах" - Китто "Библейския иллюстрации на каждый день"; по крайней мере я посоветовал бы сделать такую перемену. Кажется все это ясно доказывает, что даже наиболее выдающиеся проповедники находят, что при изучении Библии лучше заниматься с немногим количеством книг, нежели наоборот.

Охотно отказывайтесь от того множества книг, которые, как знаменитая бритва, "сработаны для продажи" и при покупке которых "продаются" и сами покупатели... Но так как я упомянул выше о "Комментариях" Мэтью Генри, то не могу не сказать здесь, что нельзя сделать лучшего употребления денег, как купить эту книгу. И потому приобретите ее для себя непременно, хотя бы пришлось вам для этого продать и свое платье.

Следующее правило, которое привожу я здесь, такое: знакомьтесь в совершенстве с имеющимися у вас книгами. Изучите их основательно. Углубитесь в них, пока не проникнетесь ими совершенно. Читайте и перечитывайте, тщательно пережуйте и переварите их. Проглотите их. Много раз перечитывайте хорошую книгу, делайте к ней заметки и анализы. Одна основательно изученная книга принесет несравненно большую нам пользу, нежели двадцать, которые мы лишь только "проглядим". От поспешного чтения приобретается мало образования, но много самомнения или гордости. Можно так обременить свой мозг, что он откажется даже от служения нам. Некоторые люди делаются неспособными к размышлению вследствие излишнего чтения взамен собственной мозговой работы. Они набивают себя книжным материалом до того, что наживают плохое духовное пищеварение.

Носить книги на голове очень вредно. Примите их содержание внутрь и вы получите пользу. В "Литературных достопримечательностях" Лукиана автор строго восстает против тех, кто хвалится обширностью своей библиотеки, и в то же время никогда и не заглядывает в книги. Он начинает тем, что сравнивает их с лоцманом, никогда не изучавшим корабельного дела, или с калекой, обладающим парой прекрасных башмаков, но не могущим даже прямо стоять в них. Затем он восклицает: "Для чего накупаешь ты столько книг? У тебя совсем нет волос, а ты покупаешь гребень; ты слеп, а хочешь иметь хорошее зеркало; ты глух, а желаешь обладать лучшим музыкальным инструментом!" Все эти упреки вполне заслужены теми, кто воображает достичь великой учености, лишь составляя себе обширную библиотеку. В некоторой степени мы все подпадаем этому искушению. Разве не чувствуем мы себя как бы умнее, пробыв часа два в книжной лавке? Но ведь таким образом можно было бы представить себя разбогатевшим, побывав в подвалах Английского Банка. Пусть будет вашим девизом при чтении: "Больше качеством, но не количеством". Не ограничивайтесь одним чтением, но вдумайтесь в прочитанное; пусть это размышление ваше идет рука об руку с чтением, и тогда скудость вашей библиотеки не будет для вас заметна. Очень много здравого разума в следующей заметке, помещенной несколько лет назад в "***": "Нам нравится одна драгоценная книга, недорого приобретенная на книжном рынке ценою нашего обеда, с следами пальцев на загнутых листах, с разорванным корешком и перегнутыми углами, с заметками на заглавном листе и исписанная на полях, загрязненная и местами сожженная, оборванная и истасканная, сгладившаяся от долгого пребывания в кармане и закоптелая от дыма с очага, отсыревшая в траве и осыпанная пеплом - книга, над которою вы мечтали в тени прохладной рощицы, над которою вы засыпали среди полдневной жары и которую вы читали и перечитывали бесчисленное множество раз от первой строки до последней. От этой книги и ее немногих, не более трех-четырех, последователей вы приобрели более истинных познаний, нежели сколько могли бы вы приобрести, имея великое множество других".

Но если чувствуете вы необходимость в приобретении большего количества книг, советую вам занимать для себя на время некоторые из них, разумно выбирая их. У вас есть, конечно, товарищи, имеющие книги, которые не откажутся одолжить их вам на время. При этом настоятельно советую вам возвращать все занятое вами в совершенном порядке и вполне аккуратно. Я надеюсь, что в настоящее время уже не столь необходимо говорить о необходимости возвращать взятые книги, как то было несколько времени назад. Только лишь недавно слышал я от одного духовного лица замечание, изменившее к лучшему мое мнение о людях, а именно - он рассказал мне, что лично познакомился с тремя джентльменами, которые возвратили обратно взятые ими на время дождевые зонты! Я сожалею однако же, что должен заметить: вероятно, он вращался в более благополучных общественных сферах, нежели я, так как я был знаком со многими молодыми людьми, занимавшими книги и не возвращавшими их обратно. Недавно писал мне один известный проповедник, у которого я два года назад занял пять книг, прося меня возвратить ему три из них, К своему удивлению он получил от меня и те две, о которых забыл написать. Я тщательно веду запись всем занимаемым книгам и мог потому аккуратно возвратить их владельцу. Я убежден, что он не ожидал возвращения их, потому что я получил от него еще другое письмо, в котором благодарность перемешивается с изумлением, и я уверен также, что если я снова посещу его рабочий кабинет, он охотно предоставит свои книги к моим услугам...

Вальтер Скотт говорил всегда, что если его друзья бывали иногда плохими счетчиками, во всяком случае они были хорошими "бухгалтерами". Некоторые же заходят в этом случае столь далеко, как тот ученый, который отвечал желающим занять у него книги, что он не выпускает книг из своего кабинета; господин, желающий читать их, может прийти и читать их на месте. Раз он получил неожиданный, но очень подходящий ответ. А именно, когда однажды плохо топился у него камин, он послал к одному господину попросить у него на время раздувальный мех, и получил в ответ, что владелец меха не выпускает его из своей комнаты, но что если он желает, то может прийти пользоваться им на месте. Разумным займом можно доставить себе много прекрасного чтения, но только не нужно забывать при этом того человека из Библии, у которого топор упал в воду, и обходиться очень заботливо с занятым. "Безбожник занимает, но не отдает обратно".

Если же слишком вздорожают книги в нашем отечестве, то есть все-таки одна книга, которая имеется у всех вас, а именно: Библия; а проповедник с Библией в руках, это Давид с пращею и камнем, вполне вооруженный к состязанию. Никто не может сказать, что лишен источником, если у него под руками Библия. В Библии имеем мы полную библиотеку и кто основательно изучит ее, тот будет ученее, нежели бы он проглотил всю Александрийскую библиотеку. Изучить Библию должно быть делом нашей чести; мы должны столь хорошо знать ее, как хозяйка знает свою иглу, купец - свою торговую книгу, капитан - свой корабль. Ее общее направление, содержание каждой книги, ее исторические подробности, учения, предписания и все касающиеся ее вопросы должны быть вполне усвоены нами. Эразм говорит относительно Иеронима: "Кто изучил все Священное Писание, подобно ему? кто так воспринял его в себя и обдумал столь серьезно, как он?" Об одном голландском ученом, составителе знаменитого сочинения о различных хозяйствах или "союзах", рассказывают, что он не только дословно знал Библию на ее основных наречиях, но мог приводить также в связь между собою все заметки лучших библейских истолкователей. Подобно ему, и я слышал об одном старике-проповеднике из Ланкашира, который был живою "ходячею конкорданцией" и мог точнейшим образом назвать как главу и стих приводимого ему места, так и точный смысл каждого места. Конечно, это доказывает необычайно громадную память его, но не менее громадны должны были быть и потребовавшиеся для этого труды. Я не требую от вас того же; но если бы достигли вы этого, конечно ваши труды были бы щедро вознаграждены. Одною из особенностей, которыми столь хвалится этот странный гений (которого я не буду хвалить, ни порицать в данную минуту), было то, что он мог безостановочно приводить библейские места и имел при этом привычку цитировать главу и стих приводимого места. Но у него была при этом еще вовсе некрасивая привычка: при самом начале проповеди отлагать в сторону Библию, чтобы показать всем свою независимость от нее.

Кто вникает не только в буквальный смысл, но и во внутренний дух Библии, тот - каковы бы ни были его другие недостатки - конечно, достойный уважения человек. Вы знаете древнюю пословицу: "Остерегайся человека, изучившего лишь одну книгу". Подобный человек - опасный соперник. Человек, носящий Библию в сердце своем, несомненно велик; его трудно одолеть; можно выступить против него с целым арсеналом оружия, но его знание Писания все же победит вас. Благочестивый N.N., насколько помню я, отложил в последние годы своей жизни все книги в сторону и читал лишь одну Библию. Он был весьма ученый муж, и тем не менее его сердце довольствовалось одною книгой; он был силен лишь ее духом. Если же необходимость принуждает нас следовать его примеру, то будем же думать, что многие поступали так добровольно, и не будем жаловаться на судьбу - потому что Писание может сделаться для нас слаще меду и "умудрить" нас мудрее "древних мудрецов". Никогда не будем мы терпеть недостатка в священном материале, если будем неотступно изучать Божественную Истину. Мы обретем в Библии не одну только эту Истину, но и самое истолкование ее, потому что Библия превосходно иллюстрирует сама себя. Нужны ли вам рассказы, образы, аллегории или притчи, обратитесь только к этой священной книге. Библейские истины никогда не выступают в столь ярком свете, как украшенные драгоценностями, заимствованными из самой же Библии. Я перечитал недавно книги Царства и Паралипоменон, и они произвели на меня особенно отрадное впечатление. Они полны Божественного учения, не менее книг Псалмов или Пророков, если читать их с разумением. Кажется, Амвросий говорил: "Я преклоняюсь пред беспредельностью Священного Писания". И я часто слышу тот голос, который говорил Августину об этой Богом дарованной нам книге: "Возьми и читай!" Очень возможно, что вам придется жить где-нибудь в глухой деревушке, где вы не будете иметь ни подходящих для вас собеседников, ни большого выбора книг, достойных прочтения. Читайте в таком случае повеления Господа и изучайте их день и ночь, и вы будете, "как дерево, посаженное при источнике вод". Сделайте Библию вашим постоянным спутником, и вам не придется жаловаться на недостаточность вашего вооружения.

Мне хотелось бы хорошенько внушить вам, что тот, в распоряжении которого не имеется обильного материала, всегда может возместить этот недостаток собственным мышлением. Уметь размышлять лучше, нежели иметь книги. Размышление - это работа духа, которая не только занимает собою все силы, все способности его, но которая и развивает их вместе с тем. Одну маленькую девочку спросили однажды, знает ли она, что такое ее душа, и к общему удивлению она ответила: "Моя душа - это мое размышление!" Если это верно, то надо предположить, что у некоторых людей очень мало души. Без собственного размышления душа не может получить пользы ни от какого чтения; она лишь будет обманывать себя, будто делается мудрее. Для некоторых людей книги - это род идолов. Книги назначены для того, чтобы возбуждать размышление людей, но часто они лишь препятствуют ему. Когда Джордж Фокс удалился от общества, чтобы посвятить себя исключительно размышлению, он сделался тогда действительно мыслящим человеком, перед которым бежали все "книжные" люди. Какое волнение произвел он в лагерях папистов, прелатов и пресвитериан, а также и между начитанными диссидентами. Он расчистил тучи паутины, затемнявшие небо, и доставил много хлопот "книжным червям" - людям, исключительно зарывшимся в книги. Размышление - это зерно всякого учения, и если бы захотели только наши проповедники больше размышлять - о, какая благодать была бы тогда! Нам нужны только люди, размышляющие об истинах Божественного Откровения, а не мечтатели, извлекающие религиозные истины из собственного "сознания". Истинную язву нашего времени составляют люди, ходящие на головах и желающие думать ногами. Они принимают мечтательный бред за размышление. Вместо того, чтобы размышлять об истинах Откровения, варят они себе сами какой-то суп, в котором пропорциально смешиваются заблуждение, гордость и безумие, и эту-то смесь они называют "совершенным богословием". Нам нужны люди, осмеливающиеся идти прямо перед собою, способные мыслить глубоко. Я далек от того, чтобы изображать перед вами тех хвастливых "мыслителей" нашего времени, которые заставляют бежать от себя большинство слушателей и которые хвастаются затем, что проповедуют лишь образованным, интеллигентным классам общества. Это лишь - пустая болтовня. Серьезное размышление о том, во что мы несомненно веруем, есть лишь нечто совсем другое, и об этом-то именно и говорю я вам. Я сам многим обязан тем долгим часам, даже дням, проведенным мною под старым дубом на берегу одной реки. Я только что окончил тогда свое образование, был несколько болезнен и потому должен был отдохнуть некоторое время. И вот я, вооружившись удочкою, ловил маленьких рыбок и предавался моим фантазиям, тщательно анализируя себя и размышляя о приобретенных мною познаниях. Если бы можно было заставить более размышлять школьников, чем зубрить, можно было бы давать им менее работ. Постоянное набивание желудка и плохое варение пищи производит плоть без мускулов: в духовном отношении мы еще более можем жаловаться на это, нежели в физическом. Если недостаточно богат ваш приход, чтобы завести для вас библиотеку, то, вероятно, у вас окажется более свободного времени на размышление, и вам будет тогда еще лучше, нежели тем из ваших собратий, у кого много книг, но мало времени для тихого размышления.

У кого нет книг, тот может многому научиться, наблюдая за всем собственными глазами. Он может учиться, размышляя обо всем: о событиях дня, о том, что происходит у него перед глазами, о газетных известиях, о вещах, составляющих предмет общего толкования. Очень странно наблюдать, как многое могут видеть некоторые в том, в чем другие ровно ничего не видят. Если не утомлены ваши глаза чтением, то широко раскройте их, где бы вы ни находились, и вы увидите нечто такое, на что стоит взглянуть. Разве не можете вы ничему научиться от природы? Каждый цветок ожидает вас, чтобы научить чему-нибудь. "Взгляните на лилии" и научитесь от роз. Не один только муравей может преподать вам наставление; это могут делать и все живые существа вообще. В каждой буре слышен голос, в каждом развеваемом ветром лепестке заключается назидание. Проповеди сверкают на каждом травяном листке по утрам, и говор их летит мимо вас вместе с падающими сухими древесными листьями. Лес - это целая библиотека, ржаное поле - томик философий, всякая скала - история, а речка, омывающая ее, - поэма. Иди же, иди ты, обладающий настоящим зрением, и собирай себе отовсюду поучения: с небес над тобою, с земли под твоими ногами, даже из вод, текущих из ее недр. Книги - это лишь жалкие безделушки в сравнении со всем этим.

Наконец, каждый может, если плоха его библиотека, изучать еще самого себя. Это - весьма таинственная книга, которую большинство из вас еще не читало совсем. Кто думает, что он хорошо изучил и знает самого себя, тот сильно ошибается, потому что самая непонятная, трудно читаемая для нас книга - это наше собственное сердце. Я говорил недавно одному скептику, словно заблудившемуся в лабиринте своих мыслей: "Дорогой мой, я никак не могу понять вас; но я не досадую на это, так как до сих пор я не постиг еще и самого себя!" И я нисколько не преувеличивал в данном случае. Обратите внимание на колебания и изменение вашего духовного строя, на его особенности, на своеобразность ваших опытов над самим собою, на испорченность вашего сердца, на дивные действия божественной благодати, на вашу наклонность ко греху и способности к исправлению. Обратите внимание на то, насколько сравнились вы с диаволом и как близки к Самому Господу! Примечайте, как мудро можете вы действовать, когда руководит вами Бог и как неразумно поступаете вы, если полагаетесь лишь на самих себя. Вам, призванным быть стражами вверенных вам душ, принесет большую пользу изучение вашего собственного сердца. Опыты, какие мы делаем над самими собою, это - лаборатория, где испытываем мы лекарства, назначаемые нами нашим прихожанам. Даже наши ошибки и недостатки будут назидательны для нас, если мы только обратимся с ними к Господу. Ведь вполне безгрешные люди не могут иметь сочувствия к несовершенству своих братьев и сестер. Изучайте то, как руководит Господь вашими собственными душами, и вы лучше познаете пути других людей.

Читайте и других людей; они столь же назидательны, как и книги. Представим себе, что в одну из наших больших больниц является молодой студент, столь бедный, что он не в состоянии приобрести для себя никаких хирургических инструментов. Конечно, ему будет очень не легко; но если ему тем не менее дозволено будет свободно посещать больницу и присутствовать при операциях и наблюдать изо дня в день за ходом различных болезней, то я нисколько не удивился бы, если бы образовался из этого бедного студента в течение времени такой же прекрасный хирург, как и его более счастливые товарищи. Его наблюдения научили бы его большему, нежели то могли бы сделать одни книги. И в то время, как присутствовал бы он при отнятии какого-либо члена, при перевязке раны или подвязке артерии, разве не мог бы он приобрести массу практических сведений в хирургии - сведений, весьма полезных для него? Точно также и проповедник может путем практических наблюдений получить полезные сведения о многом. Все мудрые пастыри душ посещают духовные лазареты и обращаются с больными душами, ищущими утешения, лицемерами, отступниками, унывающими и мятежниками. Кто сам произведет эти здоровые практические испытания среди паствы Господней, и сам будет наблюдать над сердцами своих собратий, деятельность такого человека будет успешнее, чем того, кто знает лишь одно прочитанное им в книгах. Очень грустно бывает, если является какой-либо проповедник лишь неопытным выскочкой из университета, вышедшим из аудитории на свет Божий, которого он до тех пор и не видал, чтобы обращаться между людьми, которых он до тех пор никогда не наблюдал, чтобы судить о делах, с которыми он никогда не был и знаком. "Не неофит", - говорит апостол. А ведь можно быть "неофитом", новичком, будучи даже уже ученым, профессором, математиком или богословом-теоретиком. Мы должны близко сойтись с душами вверенных нам людей; и если хорошо сойдемся мы с ними, то не будет заметным для нас недостаток книг в нашей библиотеке. Но с удивлением, может быть, говорит кто-нибудь из вас: как же можно читать человека? Я слышал об одном господине, про которого рассказывали, что с ним нельзя было и пяти минут простоять где-либо в проезжих воротах, не услыхав от него назидания. Поистине, то был весьма мудрый муж; но еще мудрее оказался бы тот, кто мог бы простоять пять минут в проезжих воротах, не научившись чему-либо относительно людей. Мудрые люди могут столь же многому научиться от глупца, как и от философа. Глупец - это прекрасная книга для чтения, потому что в ней раскрыт каждый листок; в стиле такой книги много комизма, которой возбуждает к дальнейшему чтению и приносит хотя бы ту пользу, что читающий предостерегается от того, что не должно открывать собственную глупость.

Учитесь также у опытных людей хорошей жизни. Какую глубину мудрости могут открыть некоторые из них молодым, неопытным еще людям! Что могут порассказать скромные, убогие рабы Божий о получаемой ими помощи Господней; как могут они возвеличить эту помощь Его и Его верность Своим обетованиям! Словно новым светом озаряются для нас эти обетования, как выясняется нам их значение, сокрытое дотоле от нашего "плотяного" взора, но открытое для их "простых" сердцем! Не знаете вы разве, что многие из этих обетовании написаны невидимыми чернилами и могут быть прочтены лишь, если будут согреты на огне скорби. От таких испытанных, претерпевших эти скорби людей очень многому может научиться всякий проповедник.

А сколь многому можно научиться от пытливых людей. Не раз приходилось мне сознавать собственное духовное бессилие в разговоре с подобными людьми. Так однажды все усилия мои были разбиты одним юношей, которого стремился я обратить к Господу. Едва только начинал я считать, что убедил его, как он снова ускользал от меня со всею ловкостью своего неверия. Иногда очень поражают" меня некоторые "скорбные" души своим удивительным умением отнимать у себя всякую надежду; основания, приводимые ими, бесконечны, и затруднения их бесчисленны. Эти люди положительно приводят вас в замешательство. Благодать Божия помогает нам наконец умиротворить их, но не ранее, как признаем мы нашу личную неспособность к тому. В страннейших лжетолкованиях неверия, среди наизвращеннейших изъяснений мы можем обрести массу назидания. Если говорить о практическом подготовлении к пастырскому служению, то я скорее посоветовал бы молодым людям провести час-другой с подобными людьми, нежели просидеть целую неделю в нашем высшем классе!

И затем еще одно: чаще посещайте умирающих, это для вас тоже - книги с богатыми иллюстрациями. Тут увидите вы величайший подъем духа, тут узнаете вы наиглубочайшие тайны ее. Какой чудный жемчуг выносят на берег Иорданские воды! Какие дивные цветы вырастают на этих берегах! Высоко взлетают струи вечных фонтанов в блаженной стране бессмертия и капли их падают и на эту, нашу сторону пути! Я видал мужчин и женщин, говоривших дивным языком Божественного вдохновения, произносивших пламеневшие неземным блаженством слова в часы их кончины. Они не могли научиться этим словам ни от кого из живущих "под луною", несомненно они услыхали их свыше в эти часы вступления своего в преддверие горнего Иерусалима. Сам Господь шепчет им эти слова в скорбные минуты их жизни, и они передают нам лишь частцу открытого им духом. Я бы охотно побросал все мои книги, если бы мог видеть этих провозвестников Господа, поднимающихся на огненной колеснице к небу.

Но не довольно ли уже говорили мы об этом предмете? Если вы не удовлетворены еще, то, конечно, время теперь уже мне вспомнить о мудром замечании: гораздо лучше, если, расходясь, наши слушатели желают еще слушать, нежели если они не желают этого более. Итак, в путь - с Богом!